![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
posicРебенок хочет общаться со взрослым. Взрослый хочет секса с ребенком. Ребенок (если он хотя бы подросткового возраста) в принципе понимает, что взрослый хочет секса. "С пенетрацией" там, или "без пенетрации", это детали. Ребенок совершенно не хочет секса, но все равно хочет общаться.
Ребенок неспособен отдать себе отчет, что если взрослый партнер по общению хочет секса, а общение продолжается, то избежать секса не удастся. Не потому, что кто-то кого-то изнасилует, а потому, что так сложится ситуация. Ребенок неспособен заранее себе представить, насколько неприятен ей/ему будет такой секс.
Тем не менее, общение и секс продолжаются. Ситуация взрослая не по возрасту ребенка, "взрослых" разговоров, которые ребенку трудно процессировать, становится все больше. Секса становится все больше, он остается все столь же неприятным для ребенка. По итогам, ребенок травмирован.
Роль школы, летних школ, официально организованных поездок и т.д. во всем этом деле невелика. БольшАя, если не бОльшая, часть всей этой веселухи происходит не в коррумпированных supervised environments, а просто в частной обстановке. Дома, в гостях, на даче, в переписке и т.д.
Правильное объясняющее слово тут не "институты", конечно, а стимулы. Ребенок читает книжки, взрослый уже прочитал много книжек. Ребенком движет тяга к развитию, ему/ей хочется общаться со взрослым. Если не для секса, то зачем взрослому это нужно?
В чем состоит заинтересованность взрослого общаться с ребенком, в чем она могла бы состоять? На каком уровне должна оплачиваться такая работа, чтобы не возникало систематической практики, когда оплату "берут натурой"? Из каких источников это могло бы финансироваться?
Ребенок неспособен отдать себе отчет, что если взрослый партнер по общению хочет секса, а общение продолжается, то избежать секса не удастся. Не потому, что кто-то кого-то изнасилует, а потому, что так сложится ситуация. Ребенок неспособен заранее себе представить, насколько неприятен ей/ему будет такой секс.
Тем не менее, общение и секс продолжаются. Ситуация взрослая не по возрасту ребенка, "взрослых" разговоров, которые ребенку трудно процессировать, становится все больше. Секса становится все больше, он остается все столь же неприятным для ребенка. По итогам, ребенок травмирован.
Роль школы, летних школ, официально организованных поездок и т.д. во всем этом деле невелика. БольшАя, если не бОльшая, часть всей этой веселухи происходит не в коррумпированных supervised environments, а просто в частной обстановке. Дома, в гостях, на даче, в переписке и т.д.
Правильное объясняющее слово тут не "институты", конечно, а стимулы. Ребенок читает книжки, взрослый уже прочитал много книжек. Ребенком движет тяга к развитию, ему/ей хочется общаться со взрослым. Если не для секса, то зачем взрослому это нужно?
В чем состоит заинтересованность взрослого общаться с ребенком, в чем она могла бы состоять? На каком уровне должна оплачиваться такая работа, чтобы не возникало систематической практики, когда оплату "берут натурой"? Из каких источников это могло бы финансироваться?
