![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
posicТрурль напрасно (как он почему-то считает) ждет от меня ответов на следующие вопросы.
Признание независимости Чечни является одновременно признанием конфедеративного характера российского государства. Не вдаваясь в обсуждение желательности или нежелательности такого конституционного изменения, каковы, по Вашему мнению, будут последствия такого шага?
Например: из каких территориальных единиц будет состоять чаемая г-ном Посицельским Российская конфедерация?
Ожидаете ли Вы от независимой Чечни сотрудничества в правоохранительной области? Если да, то на чем основана такая уверенность? Если нет то как будет устроена граница с чеченским государством?
Не соблаговолите ли Вы поделиться своими взглядами на причины, толкнувшие г-на Басаева воевать на территории Дагестана?
На напрасные вопросы отвечаю.
1. Признание независимости Чечни сегодня будет означать всего-лишь признание давно свершившегося факта поражения России в войне и желание избежать дальнейшего нарастающего ущерба. Конечно, победа чеченцев (которую я с нетерпением ожидаю и в меру скромных сил стремлюсь приблизить, чем могу) еще не состоялась. Но Россия проиграла давным-давно. Другими словами, почти никто в России не захотел бы вторгаться в Чечню в декабре 94-го года, если бы они примерно представляли себе, чем дело обернется. Это абсолютно ясно.
С точки зрения (совершенно несущественной здесь, на мой взгляд) формальной конституционной законности, вопрос решается без проблем. Можно заглянуть в эту Конституцию и прочитать, что состав Федерации определяется статьей 65, для изменения которой достаточно проголосовать за "федеральный конституционный закон" в двух палатах парламента (статьи 66, 137). В практическом смысле я уверен, что простой декларации исполнительной власти на первых порах вполне хватит. Как мы знаем, ни хасавъюртовские соглашения, ни мирный договор 97-го года между Ельциным и Масхадовым никакого такого "конституционного кризиса" не породили.
Если посмотреть дальше, то можно вспомнить, что ВСЕ республики и области, КРОМЕ Чечни, подписали договоры о разграничении полномочий с федеральными властями задолго до декабря 94, многие по нескольку раз (включая Федеративный Договор весны 92-го, специальные отдельные договоры для разных республик, и "договор о гражданском согласии" 94-го года -- последний сейчас уже совершенно забыт и даже найти его в сети я не смог). Татарстан подписал свой отдельный договор в феврале 94-го.
Другое дело -- разговоры времен начала войны и ее первых месяцев, что мол вслед за чеченцами уйдут якуты, а там у них, однако, много алмазов. Тогда же, помнится, люди переживали за атрибуты государственности, мол без таможни на чеченско-грузинской границе государство российское получается какое-то неполноценное. За истекшие годы публика успела немного ознакомиться с картой местности, а также с порядками в таможнях подмосковных. Дальнейшее продолжение войны несомненно приведет к тому, что упоминание "Конституции" будет вызывать такой же нервический смех, какой ныне вызывает упоминание таможен. Кровавых этих алмазов граждане накушались вволю (для того, чтобы развязать войну повторно, потребовались ночные взрывы жилых домов, ни много ни мало).
1а. На более абстрактном уровне следует заметить, что вопрос неправильно поставлен. Какие республики захотят отделиться от России, когда это произойдет, как будут при этом корректироваться их границы -- этого я не знаю, но и к делу это не относится. Мне представляется, что горский Северный Кавказ наверняка рано или поздно отчалит, но сроки и темпы будут определяться вовсе не ситуацией в Чечне, а своими, специфическими для каждой республики обстоятельствами.
(Можно вспомнить, что первым после распада СССР случаем применения российской армии на российской территории, против граждан своей страны, было выселение нескольких десятков тысяч ингушей Пригородного района Северной Осетии, поднявших там восстание против осетинских властей, в ноябре 92-го года. Они вовсе не хотели отделиться от России -- они хотели присоединиться к своей республике в составе России. То, чего (к большому счастью для всех вовлеченных народов и в особенности для русских) не решился устроить Горбачев в Карабахе, Ельцин (к большому несчастью для всех вовлеченных народов и в особенности для русских) устроил на спорном между ингушами и осетинами клочке земли.)
Релевантный вопрос такой: как оцениваются последствия попытки удержания национальных областей в составе РФ угрозой применения грубой силы вплоть до тотальной войны по демонстрируемому в Чечне образцу -- по сравнению с отсутствием такой попытки, снятием такой угрозы. Я убежден, что сколько-нибудь долгосрочные последствия использования таких угроз -- исключительно негативные. В конечном итоге важна не конфигурация государственностей, а то, какие отношения между народами там складываются. Например, отделение Украины и Белоруссии абсолютно ни к каким трагедиям не привело.
2. Для сотрудничества в какой-либо области нужно обоюдное желание. До сих пор такое желание отсутствовало скорее с русской стороны, нежели с чеченской. Совершенно ясно, что до тех пор, пока российская публика и правящий класс жаждут не мира, но реванша, пока политика РФ по отношению к Чечне строится в терминах каких-то "испытательных сроков" и т.п., у русского начальства будет достаточно стимулов торпедировать мир на границе, скорее чем оберегать его.
Предсказывать будущие приграничные отношения я не возьмусь. Очевидно, что война очень сильно усугубила эту ситуацию. В 94-м году Дудаев стремился к сотрудничеству в правоохранительной области. Волна похищений людей ради выкупа -- последствие первой войны. Но и нынешние войны в долгосрочном временном масштабе -- только один из эпизодов в длинной цепи чеченских войн и депортаций.
3. На вопрос, как будет устроена граница, есть простой и принципиальный ответ. Необходимым условием мира является свобода движения ТОВАРОВ через границу, свобода торговли. Такой свободы как раз не было в 91-94 годах -- была попытка оказать политическое давление с помощью экономической блокады.
Что касается людей, то их можно впускать или не впускать -- можно впускать только (условно) русских, например. Можно построить физическую границу, если есть такое желание.
По всей видимости, одной из причин массового выезда чеченцев на заработки и от войны именно в Россию была и остается невозможность получить загранпаспорт. Когда у них будут собственные чеченские паспорта и не будет российских виз, они будут ездить в какие-нибудь другие страны, где их присутствие не будет создавать особых проблем.
4. Наконец, пресловутый дагестанский поход Басаева. В принципе, мотивы Басаева в Дагестане-99 мало отличаются от мотивов Басаева в Абхазии в 92-93 годах, от мотивов участия русской армии в той же самой войне в Абхазии, в Таджикистане, и т.д. Эти мотивы -- империализм и защита "своих".
Известно, что Басаев неоднократно, задолго до августа 99-го заявлял, что в случае нападения дагестанских или российских силовых структур на две так наз. ваххабитские деревни (Карамахи и Чабанмахи) близ чеченской границы в Дагестане он вмешается и выступит в их защиту. Понятно, что такая позиция открывала перед российским начальством удобнейшую возможность спровоцировать войну в любой момент, когда они того пожелают. Известно признание бывшего российского премьера Степашина о том, что ему как премьеру весной 99-го года было поручено готовить новую войну в Чечне, чем он и занимался.
Признание независимости Чечни является одновременно признанием конфедеративного характера российского государства. Не вдаваясь в обсуждение желательности или нежелательности такого конституционного изменения, каковы, по Вашему мнению, будут последствия такого шага?
Например: из каких территориальных единиц будет состоять чаемая г-ном Посицельским Российская конфедерация?
Ожидаете ли Вы от независимой Чечни сотрудничества в правоохранительной области? Если да, то на чем основана такая уверенность? Если нет то как будет устроена граница с чеченским государством?
Не соблаговолите ли Вы поделиться своими взглядами на причины, толкнувшие г-на Басаева воевать на территории Дагестана?
На напрасные вопросы отвечаю.
1. Признание независимости Чечни сегодня будет означать всего-лишь признание давно свершившегося факта поражения России в войне и желание избежать дальнейшего нарастающего ущерба. Конечно, победа чеченцев (которую я с нетерпением ожидаю и в меру скромных сил стремлюсь приблизить, чем могу) еще не состоялась. Но Россия проиграла давным-давно. Другими словами, почти никто в России не захотел бы вторгаться в Чечню в декабре 94-го года, если бы они примерно представляли себе, чем дело обернется. Это абсолютно ясно.
С точки зрения (совершенно несущественной здесь, на мой взгляд) формальной конституционной законности, вопрос решается без проблем. Можно заглянуть в эту Конституцию и прочитать, что состав Федерации определяется статьей 65, для изменения которой достаточно проголосовать за "федеральный конституционный закон" в двух палатах парламента (статьи 66, 137). В практическом смысле я уверен, что простой декларации исполнительной власти на первых порах вполне хватит. Как мы знаем, ни хасавъюртовские соглашения, ни мирный договор 97-го года между Ельциным и Масхадовым никакого такого "конституционного кризиса" не породили.
Если посмотреть дальше, то можно вспомнить, что ВСЕ республики и области, КРОМЕ Чечни, подписали договоры о разграничении полномочий с федеральными властями задолго до декабря 94, многие по нескольку раз (включая Федеративный Договор весны 92-го, специальные отдельные договоры для разных республик, и "договор о гражданском согласии" 94-го года -- последний сейчас уже совершенно забыт и даже найти его в сети я не смог). Татарстан подписал свой отдельный договор в феврале 94-го.
Другое дело -- разговоры времен начала войны и ее первых месяцев, что мол вслед за чеченцами уйдут якуты, а там у них, однако, много алмазов. Тогда же, помнится, люди переживали за атрибуты государственности, мол без таможни на чеченско-грузинской границе государство российское получается какое-то неполноценное. За истекшие годы публика успела немного ознакомиться с картой местности, а также с порядками в таможнях подмосковных. Дальнейшее продолжение войны несомненно приведет к тому, что упоминание "Конституции" будет вызывать такой же нервический смех, какой ныне вызывает упоминание таможен. Кровавых этих алмазов граждане накушались вволю (для того, чтобы развязать войну повторно, потребовались ночные взрывы жилых домов, ни много ни мало).
1а. На более абстрактном уровне следует заметить, что вопрос неправильно поставлен. Какие республики захотят отделиться от России, когда это произойдет, как будут при этом корректироваться их границы -- этого я не знаю, но и к делу это не относится. Мне представляется, что горский Северный Кавказ наверняка рано или поздно отчалит, но сроки и темпы будут определяться вовсе не ситуацией в Чечне, а своими, специфическими для каждой республики обстоятельствами.
(Можно вспомнить, что первым после распада СССР случаем применения российской армии на российской территории, против граждан своей страны, было выселение нескольких десятков тысяч ингушей Пригородного района Северной Осетии, поднявших там восстание против осетинских властей, в ноябре 92-го года. Они вовсе не хотели отделиться от России -- они хотели присоединиться к своей республике в составе России. То, чего (к большому счастью для всех вовлеченных народов и в особенности для русских) не решился устроить Горбачев в Карабахе, Ельцин (к большому несчастью для всех вовлеченных народов и в особенности для русских) устроил на спорном между ингушами и осетинами клочке земли.)
Релевантный вопрос такой: как оцениваются последствия попытки удержания национальных областей в составе РФ угрозой применения грубой силы вплоть до тотальной войны по демонстрируемому в Чечне образцу -- по сравнению с отсутствием такой попытки, снятием такой угрозы. Я убежден, что сколько-нибудь долгосрочные последствия использования таких угроз -- исключительно негативные. В конечном итоге важна не конфигурация государственностей, а то, какие отношения между народами там складываются. Например, отделение Украины и Белоруссии абсолютно ни к каким трагедиям не привело.
2. Для сотрудничества в какой-либо области нужно обоюдное желание. До сих пор такое желание отсутствовало скорее с русской стороны, нежели с чеченской. Совершенно ясно, что до тех пор, пока российская публика и правящий класс жаждут не мира, но реванша, пока политика РФ по отношению к Чечне строится в терминах каких-то "испытательных сроков" и т.п., у русского начальства будет достаточно стимулов торпедировать мир на границе, скорее чем оберегать его.
Предсказывать будущие приграничные отношения я не возьмусь. Очевидно, что война очень сильно усугубила эту ситуацию. В 94-м году Дудаев стремился к сотрудничеству в правоохранительной области. Волна похищений людей ради выкупа -- последствие первой войны. Но и нынешние войны в долгосрочном временном масштабе -- только один из эпизодов в длинной цепи чеченских войн и депортаций.
3. На вопрос, как будет устроена граница, есть простой и принципиальный ответ. Необходимым условием мира является свобода движения ТОВАРОВ через границу, свобода торговли. Такой свободы как раз не было в 91-94 годах -- была попытка оказать политическое давление с помощью экономической блокады.
Что касается людей, то их можно впускать или не впускать -- можно впускать только (условно) русских, например. Можно построить физическую границу, если есть такое желание.
По всей видимости, одной из причин массового выезда чеченцев на заработки и от войны именно в Россию была и остается невозможность получить загранпаспорт. Когда у них будут собственные чеченские паспорта и не будет российских виз, они будут ездить в какие-нибудь другие страны, где их присутствие не будет создавать особых проблем.
4. Наконец, пресловутый дагестанский поход Басаева. В принципе, мотивы Басаева в Дагестане-99 мало отличаются от мотивов Басаева в Абхазии в 92-93 годах, от мотивов участия русской армии в той же самой войне в Абхазии, в Таджикистане, и т.д. Эти мотивы -- империализм и защита "своих".
Известно, что Басаев неоднократно, задолго до августа 99-го заявлял, что в случае нападения дагестанских или российских силовых структур на две так наз. ваххабитские деревни (Карамахи и Чабанмахи) близ чеченской границы в Дагестане он вмешается и выступит в их защиту. Понятно, что такая позиция открывала перед российским начальством удобнейшую возможность спровоцировать войну в любой момент, когда они того пожелают. Известно признание бывшего российского премьера Степашина о том, что ему как премьеру весной 99-го года было поручено готовить новую войну в Чечне, чем он и занимался.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Ñòðàííî
Date: 2002-02-28 05:43 pm (UTC)è âûáðàòü ñàìîå ïðîñòîå îáúÿñíåíèå, ïîëó÷èòñÿ, ÷òî Âàøå ìèðîâîççðåíèå
âûâîäèòñÿ èç ïîñòóëàòà íåíàâèñòè ê Ðîññèè. ß íå ñîìíåâàþñü â Âàøåì
áåñêîðûñòèè, ìíå êàæåòñÿ ýòî êàêîé-òî êîìïëåêñ. Âû íå íå æåëàåòå
îñîçíàòü, èñòî÷íèêà ñâîèõ ïðåäñòàâëåíèé î ìèðå. Ïîïðîáóéòå âûñòðîèòü
ïî âîçìîæíîñòè ëîãè÷åñêè íåïðîòèâîðå÷èâóþ ñèñòåìó âçãëÿäîâ èñõîäÿ
èç ýòîãî ïîñòóëàòà. Ïîëó÷èòñÿ ïðèìåðíî Âàøå ìèðîâîççðåíèå.
Åñëè Âàñ çàãíàòü â óãîë, Âû ïðèçíàåòå íåõîðîøèå ñâîéñòâà è çà
Çàïàäíûìè ãîñóäàðñòâàìè, íî êàê-òî íå âîîäóøåâëåííî, íå çàäåâàåò ýòî
Âàñ.
Áûëî áû èíòåðåñíî, ïî÷èòàòü Âàø îòâåò.
Íåäîóìåâàþùèé
no subject
Date: 2002-03-01 06:07 am (UTC)no subject
Date: 2004-09-12 01:32 pm (UTC)no subject
Date: 2004-09-12 01:39 pm (UTC)