... И вот примерно где-то теперь

к середине лета 2022 года, совокупность моих работ в рецензируемых изданиях и на Архиве начинает выглядеть как нечто актуально осуществившееся, а не только потенциально многообещающее. Начинает выглядеть как набор данных, по которому можно составить боль-мень адекватное представление о том, к чему я стремился в жизни и в научной работе.

Понятно, что судить о целях по фактическим результатам следует с осторожностью (человек обычно стремится к большему, чем то, что у него получается). Но это гораздо лучше, чем судить о целях из общих соображений на уровне "все люди хотят от жизни одного и того же, и всем известно, чего именно".

К аннотированному собранию сочинений

Вот еще о чем я хотел написать. Я, может быть, все не совсем правильно понял, не запомнил и перепутал, так что мысль воспроизведу с возможным искажением, но все-таки попытаюсь.

А.С. Лосев пропагандировал идею, чтобы каждый научный работник (физик, математик...) издал что-то вроде собрания своих основных сочинений, что ли, с предисловиями или аннотациями, обсуждающими мотивацию. Вот, типа, я решал такую-то задачу, но она не получилась, а получилась эта работа. Изначальная цель этого исследования, с которой я приступал к нему, была такая, и вот что из этого вышло, а вот, что не вышло. В таком примерно аксепте.

Это все было к тому, что "историческая" часть моего обзора, появившегося вчера на Архиве, может рассматриваться как что-то вроде подобного комментария к моей работе про два рода производных категорий и кошулеву двойственность (как ни крути, одной из важнейших моих работ).

К предпредыдущему

В ретроспективе очевиден, кстати, потенциал если не конфликтов, то уж во всяком случае очень ограниченного взаимопонимания. Вряд ли кто-то из многих людей, у которых я в той или иной мере учился или с которыми вместе учился, могли предположить что-то похожее на получившийся результат.

В общем и в целом, почти всем им этот результат малоинтересен. Они, наверное, надеялись на что-то гораздо более увлекательное по их меркам.

Не говоря уже о моей, вряд ли очевидной для кого-то изначально, тяге к независимости: ни с кем из людей, у которых я учился, совместных работ у меня нет. При этом я, в общем и в целом, выучился не столько самообразованием, сколько именно у людей (но в основном в частном, неформальном порядке).

Сам я, конечно, тоже в свои ранние годы не мог предположить, что у меня (или из меня) получится. Невозможно себе представить, как бы я мог в каком-нибудь 1987 или 1994 году подумать или выразить мысль, что целью моей научной работы станет расширение оснований алгебры и заполнение лакун, оставленных классиками.