Притча о принудительном образовании

[posic]

Ребенок рождается на свет, дорастает до шести лет и обнаруживает себя находящимся в мире, где, просто по факту рождения, если он не страдает синдромом Дауна и не живет в цыганском таборе, он почему-то обязан кому-то ходить в общеобразовательную школу, сидеть за партой и делать дома уроки. Годы идут, и, точно так же, просто по факту рождения, он оказывается обязанным кому-то уметь пользоваться теоремой Пифагора и решать квадратные уравнения. Впрочем, кому как, а одному из детей, быть может, данная конкретная беда и невелика. Он решает квадратные уравнения из школьного задачника получше многих одноклассников.

Проходит еще сколько-то там лет, и, окончив школу, ребенок обнаруживает себя в мире, где, не будучи гениальным танцовщиком или программистским бизнесменом, но и будучи не лишен в то же время каких-то амбиций, хотя бы даже самых минимальных, он не может заняться ничем более осмысленным, кроме как поступать и учиться в каком-нибудь из просубсидированных по самое немогу заботливым государством университетов. Все студенты университета, хотят они того или не хотят, должны слушать какие-то базовые математические курсы, допустим, калькулюс и линейную алгебру. Впрочем, кому как, а одному из детей, быть может, данная конкретная беда и невелика. Он берет производные и обращает матрицы получше многих однокурсников.

Таким образом, ребенок приобретает статус "способного к математике", и профессора уговаривают его продолжать учебу дальше. Интересуясь, в самом деле, математикой не то, чтобы очень, но всяко поболее, чем такими смежными занятиями, как физика или инженерное дело, наш студент после выпуска поступает в аспирантуру на один из математических департаментов. Там ему рассказывают о том, как делаются карьеры в современной математической академии, и он обнаруживает, что на его уровне для этого дальше нужен уже не столько талант, сколько работоспособность (чтобы писать по три статьи в год во время постдоков) и социальный конформизм (чтобы некоторые из этих статей печатались в солидных журналах).

Обладая необходимыми качествами, наш аспирант выбирает себе одну из более стабильно популярных на обозримый период времени областей математики и делает в ней свою карьеру. Он уважаемый специалист и признанный эксперт по важным проблемам на границе алгебры и топологии, теории категорий, математики и физики, и чего только не.

Заезжий путешественник, гостящий в столице одной из небольших европейских стран с научным визитом, узнает о серии докладов под громким названием типа "К алгебраическому описанию гомотопической категории топологических пространств". Мотивированный смесью чувства долга и любопытства, он, проснувшись по будильнику, но впрочем, поспав достаточно, приходит на первый вводный доклад в серии, где признанный эксперт по высшим категориям (тоже отнюдь не местный житель) делает для неискушенной аудитории введение в базовые понятия теории гомотопий, такие как модельные категории. Аудитория не то, чтобы вся целиком совсем неискушенная, но почти: в ней есть, похоже, настоящий специалист, пришедший узнать, чего докладчик имеет сообщить новенького, а пока что глядящий одним глазом в свой лэптоп, а другим отвечающий на те из возникающих вопросов, на которые не удается убедительно ответить докладчику. Что, впрочем, означает: практически все.

Почти случайно оказался в аудитории и наш заезжий путешественник, нонконформист и либерал, и трудно сказать, в чем конкретно специалист, но уж явно не в теории гомотопий. Слушая вводный рассказ про модельные категории, он видит на доске несколько явственно неверных утверждений. Поколебавшись, он задает докладчику пару уточняющих вопросов, и, обнаружив последнего упорствующим в своей нелепице, перестает следить за докладом.

Заезжий путешественник вообще не слишком внимательный слушатель докладов. Отвлекаясь от обсуждения важного вопроса, как построить фундаментальный группоид симплициального множества, он размышляет о том, что из докладчика, наверное, получился бы неплохой менеджер по продажам или торговец недвижимостью. Но тираническая система принудительного образования привела ребенка в школу, велела сидеть за партой ровно, поднимать руку, прежде чем что-либо сказать, и потом писать контрольные по квадратным уравнениям и теореме Пифагора. По факту способности писать такие контрольные лучше других детей, он стал как бы научным исследователем-математиком, и вот результат.

Либерал и нонконформист, заезжий путешественник думает о том, что невозможно требовать от людей всего сразу. Поэтому в мире, где каждый ребенок просто по факту рождения кому-то обязан писать литературоведческие эссе и решать квадратные уравнения, типичный докладчик по высшим категориям знать модельные категории, конечно же, не обязан, даже если он о них рассказывает в своей вводной лекции под громким названием. Не обязан он их знать, и не будет.

Comments

[posic.livejournal.com]

Оптимистический вариант состоял бы в том, чтобы докладчик стал менеджером по продажам или торговцем недвижимостью, как указано в постинге. Ну, или просто пополнил собой ряды офисного планктона. А некомпетентных карьерных математиков нам не надо.