Я об этом не слыхал, но как вы излагаете, получается, что это политическое. Националистическая политкорректность такая.
Я же имел в виду чисто когнитивное. Нарастающее искажение и утрата понимания математики сообществом людей, поставивших свой карьеризм и конформизм выше, собственно, понимания, в своей системе ценностей. Людей, которым важнее опубликоваться в престижном издании, чем разобраться в предмете. При этом параметры, от которых зависит публикация в престижном издании, все больше отклоняются от параметров качества по гамбургскому счету, теряют связь с ними. При каких-то условиях, корреляция становится как бы не отрицательной.
То есть, поведение этих математиков определяется не внутренней мотивацией, а внешними стимулами. Научное сообщество формирует культуру, в которой такой конформизм считается правильным, а нонконформизм презирается. При этом внешние стимулы эти — порочны и со временем становятся все более порочны, все чаще наказывают добросовестную работу и поощряют халтуру. В результате — понимание испаряется, и в итоге никто уже больше не знает, что он делает и что там происходит. Что происходит в работах, на которые он ссылается, например, и т.д. Сообщество конформистов оказывается во власти коллективных миражей, которые в итоге разбиваются о реальность.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
no subject
Date: 2021-12-18 04:44 am (UTC)Я же имел в виду чисто когнитивное. Нарастающее искажение и утрата понимания математики сообществом людей, поставивших свой карьеризм и конформизм выше, собственно, понимания, в своей системе ценностей. Людей, которым важнее опубликоваться в престижном издании, чем разобраться в предмете. При этом параметры, от которых зависит публикация в престижном издании, все больше отклоняются от параметров качества по гамбургскому счету, теряют связь с ними. При каких-то условиях, корреляция становится как бы не отрицательной.
То есть, поведение этих математиков определяется не внутренней мотивацией, а внешними стимулами. Научное сообщество формирует культуру, в которой такой конформизм считается правильным, а нонконформизм презирается. При этом внешние стимулы эти — порочны и со временем становятся все более порочны, все чаще наказывают добросовестную работу и поощряют халтуру. В результате — понимание испаряется, и в итоге никто уже больше не знает, что он делает и что там происходит. Что происходит в работах, на которые он ссылается, например, и т.д. Сообщество конформистов оказывается во власти коллективных миражей, которые в итоге разбиваются о реальность.