![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
posicНаверное, дело все-таки не в том, что встраивание в систему и полупостоянная позиция. Это ведь как объяснять перемену настроения сменой времен года. Хоть какую-то карьеру я должен же был по-любому сделать. Это вопрос прошествия времени, и вполне закономерно, что с прошествием времени такая позиция появилась. Причем не один раз -- сначала в Москве, потом снова в Москве, теперь в Праге.
Тем более, с учетом, как много работал я в последние годы. Мотивацией моей, кстати, к тому, чтобы так много работать, было -- и с годами все сильнее становится -- не желание сделать карьеру, а ощущение надвигающегося конца и стремление успеть написать самое важное, пока еще не поздно. Помнится, году в 2009 я боялся, что условия для работы закончатся, когда Фирка пойдет в школу. В следующем году она уже оканчивает школу, а воз моих предчувствий все там же. В последние израильские годы я считал, что мне недолго жить осталось, теперь вот с начала паники снова.
При этом совершенно не видно, чтобы все эти препринты и публикации решали проблему моих личных жизненных перспектив. Время идет, и дела не стоят на месте; мои конкуренты и оппоненты тоже что-то пишут и публикуются, помимо того, они обрастают регалиями и проч. Стоит же проблема жизненных перспектив так остро потому, что я раз за разом ввязываюсь в битву за очередное правое дело, и в битву почти всегда заведомо проигранную.
Ну, иначе неинтересно, стыдно быть трусом и т.д., но сумма поражений накапливается и ложится тяжким грузом. Как там поживают США, куда я когда-то мечтал вернуться на старости лет победителем? Об этом можно смело забыть. Но и в Россию теперь можно ехать разве что на смерть, и в Израиле академической позиции мне уже наверняка не видать, и вообще куда дальше? Дальше ехать некуда.
Все эти битвы, которыми я так горжусь, по итогу сводятся к цепочке отступлений. Встать, развернуться и уйти; уехать навсегда -- в лучшем случае, сохранив достоинство и т.д., но отступить. И вот, доступная мне часть земной суши сжимается, как шагреневая кожа. В последний год она сжалась до муниципальных границ Праги.
То же самое в отношениях с людьми. Персонажей, с которыми я перестал или почти перестал общаться, становится все больше, и никто из них никогда не признает, что был неправ по отношению ко мне. Сама регулярность, с которой приходится прерывать отношения с очередным и очередным издавна знакомым математиком, показывает, что никакого признания моих заслуг сообществом в целом нет. Есть только нарастающая маргинализация. Единственным результатом рецензионного бойкота остается дальнейшее продолжение политики рецензионного бойкота с расширением списка бойкотируемых журналов, и т.д.
Вот потому и ощущение надвигающегося конца. Если раз за разом проигрывать и все время только отступать, то и нарисуется в итоге тупик и разгром. В таких условиях и уход от дискуссий в блогах, под замки и т.д., ничуть не удивителен. Перспектив же перейти в наступление и отвоевать все это обратно совершенно не просматривается. И хоть какой бы новый препринт я ни написал, вряд ли он поможет.
Ничего поделать со всем этим нельзя. Можно только продолжать работать, по возможности концентрируясь на проектах, которые кажутся самыми важными, тешить себя очередными несбыточными надеждами и стремиться держаться до конца, ожидая худшего.
Тем более, с учетом, как много работал я в последние годы. Мотивацией моей, кстати, к тому, чтобы так много работать, было -- и с годами все сильнее становится -- не желание сделать карьеру, а ощущение надвигающегося конца и стремление успеть написать самое важное, пока еще не поздно. Помнится, году в 2009 я боялся, что условия для работы закончатся, когда Фирка пойдет в школу. В следующем году она уже оканчивает школу, а воз моих предчувствий все там же. В последние израильские годы я считал, что мне недолго жить осталось, теперь вот с начала паники снова.
При этом совершенно не видно, чтобы все эти препринты и публикации решали проблему моих личных жизненных перспектив. Время идет, и дела не стоят на месте; мои конкуренты и оппоненты тоже что-то пишут и публикуются, помимо того, они обрастают регалиями и проч. Стоит же проблема жизненных перспектив так остро потому, что я раз за разом ввязываюсь в битву за очередное правое дело, и в битву почти всегда заведомо проигранную.
Ну, иначе неинтересно, стыдно быть трусом и т.д., но сумма поражений накапливается и ложится тяжким грузом. Как там поживают США, куда я когда-то мечтал вернуться на старости лет победителем? Об этом можно смело забыть. Но и в Россию теперь можно ехать разве что на смерть, и в Израиле академической позиции мне уже наверняка не видать, и вообще куда дальше? Дальше ехать некуда.
Все эти битвы, которыми я так горжусь, по итогу сводятся к цепочке отступлений. Встать, развернуться и уйти; уехать навсегда -- в лучшем случае, сохранив достоинство и т.д., но отступить. И вот, доступная мне часть земной суши сжимается, как шагреневая кожа. В последний год она сжалась до муниципальных границ Праги.
То же самое в отношениях с людьми. Персонажей, с которыми я перестал или почти перестал общаться, становится все больше, и никто из них никогда не признает, что был неправ по отношению ко мне. Сама регулярность, с которой приходится прерывать отношения с очередным и очередным издавна знакомым математиком, показывает, что никакого признания моих заслуг сообществом в целом нет. Есть только нарастающая маргинализация. Единственным результатом рецензионного бойкота остается дальнейшее продолжение политики рецензионного бойкота с расширением списка бойкотируемых журналов, и т.д.
Вот потому и ощущение надвигающегося конца. Если раз за разом проигрывать и все время только отступать, то и нарисуется в итоге тупик и разгром. В таких условиях и уход от дискуссий в блогах, под замки и т.д., ничуть не удивителен. Перспектив же перейти в наступление и отвоевать все это обратно совершенно не просматривается. И хоть какой бы новый препринт я ни написал, вряд ли он поможет.
Ничего поделать со всем этим нельзя. Можно только продолжать работать, по возможности концентрируясь на проектах, которые кажутся самыми важными, тешить себя очередными несбыточными надеждами и стремиться держаться до конца, ожидая худшего.
