Песня Щербакова
Nov. 23rd, 2024 10:26 pmКогда надежды поют, как трубы,
их зов дурманит, как сладкий дым.
Они предельны, они сугубы,
и так несложно поверить им.
На протяжении многих лет уже, каждый раз, запуская проигрывание записи этой песни на своем домашнем компьютере, а вспоминаю, как (раньше тот же, а теперь уже другой, старый и больше не используемый) компьютер играл мне эту запись, когда я, будучи визитором университета в Праге на гранте "институт Чеха", останавливался и жил в университетской гостинице в Йинонице, на одноименной станции метро на окраине Праги. Это были 2015, 16, 17, 18 годы -- между осенью 15 и весной 18. Обстановка большой и удобной, по меркам гостиниц, комнаты профессорского номера живо вспоминается.
Почему-то эта песня в те годы приводила меня в необычайный восторг. По крайней мере, так мне это запомнилось. Я был полон надежд, и наверное, вспоминал тогда о том, какому зову я был подвластен в годы ранней юности моей, когда все еще только начиналось.
Надежды тех хайфско-пражских лет отчасти осуществились, отчасти рухнули, и в любом случае ушли в безвозвратное прошлое. Запуская эту песню на своем компьютере теперь, я пытаюсь воскресить воспоминания о тех трудных и тревожных годах, первых годах эмиграции, когда у меня еще были, или скорее, бывали надежды. Когда я еще мог себе вообразить, пусть на короткое мгновение, что меня ждет волнующее и необыкновенное будущее.
их зов дурманит, как сладкий дым.
Они предельны, они сугубы,
и так несложно поверить им.
На протяжении многих лет уже, каждый раз, запуская проигрывание записи этой песни на своем домашнем компьютере, а вспоминаю, как (раньше тот же, а теперь уже другой, старый и больше не используемый) компьютер играл мне эту запись, когда я, будучи визитором университета в Праге на гранте "институт Чеха", останавливался и жил в университетской гостинице в Йинонице, на одноименной станции метро на окраине Праги. Это были 2015, 16, 17, 18 годы -- между осенью 15 и весной 18. Обстановка большой и удобной, по меркам гостиниц, комнаты профессорского номера живо вспоминается.
Почему-то эта песня в те годы приводила меня в необычайный восторг. По крайней мере, так мне это запомнилось. Я был полон надежд, и наверное, вспоминал тогда о том, какому зову я был подвластен в годы ранней юности моей, когда все еще только начиналось.
Надежды тех хайфско-пражских лет отчасти осуществились, отчасти рухнули, и в любом случае ушли в безвозвратное прошлое. Запуская эту песню на своем компьютере теперь, я пытаюсь воскресить воспоминания о тех трудных и тревожных годах, первых годах эмиграции, когда у меня еще были, или скорее, бывали надежды. Когда я еще мог себе вообразить, пусть на короткое мгновение, что меня ждет волнующее и необыкновенное будущее.