![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Тридцать лет назад
Jan. 6th, 2020 10:54 pmhttps://www.facebook.com/grigory.sapov/posts/10212125012879954
Постинг Гр.С. навеял идею -- рассказать, что я делал в 1990 году.
В том году мне исполнилось 17 лет. В весеннем семестре (т.е., в первом полугодии) я был студентом второго курса, в осеннем -- третьего. На мехмате МГУ, будь он неладен.
Как раз в декабре 89 -- январе 90 года случился известный инцидент, когда некий доцент поставил мне незачет по курсу обыкновенных дифференциальных уравнений, с мотивировкой, что я решил выданную мне задачу, но из моего решения он увидел, что я не владею методом, для проверки владения которым эта задача была мне выдана. Пришлось пересдавать. А, кажется, с сентября 1990 и на последующие два года сложилась ситуация с занятиями по физкультуре, когда я вставал каждый понедельник в 6 утра, чтобы приехать к 8 часам на Воробьевы горы и там, переодевшись в спортивную форму, на протяжении полутора часов неспешно прогуливаться по площадке, на которой другие студенты играли в футбол. Стараясь по возможности уклоняться от попадания ими в меня мячом -- а то неприятно, в лицо может прилететь или еще куда. В общем, обычная тоскливая белиберда, но на что только не пойдешь ради военной кафедры (не бежать же на десять лет за границу от угрозы призыва в армию).
История сохранила точную дату -- 10 мая 1990 года я отнес в редакцию московского журнала "Функциональный анализ и его приложения" первую в своей жизни научную работу. Это была заметка на две странички, с доказательством, разбитым на шаги, нумерованные римскими цифрами от I до VII. Содержание заметки было придумано где-то в конце осени 1989, текст написан не позже начала весны 1990, но еще некоторое время потребовалось, чтобы дойти до редакции. Доказывалась в той работе гипотеза, сформулированная в такой же короткой заметке Саши Гивенталя (совершенно взрослого тогда уже математика, а впоследствии, пожалуй, даже и знаменитого). Фокус состоял в том, что в 1986-87 учебном году я прочел очень хороший аспирантский учебник по алгебраическим группам и алгебрам Ли, в 1988 году сдал по нему неформальный экзамен, и, в общем, действительно немножко владел материалом. Для человека, владевшего этим материалом, данная конкретная гипотеза была вполне разрешимой задачей.
В отличие от предыдущего сюжета, следующий я помню более смутно. Т.е., помнить-то я его помню, но привязка ко времени не настолько очевидна. Но все же мне кажется, что заниматься квадратичными алгебрами я начал где-то в начале 1990 года. Дело было так: мы А.В. беседовали у него дома, и он вдруг сказал, что надо бы придумать теорему Пуанкаре-Биркгофа-Витта для квадратичных алгебр. Имелись в виду, как мне помнится, алгебры с неоднородными квадратичными соотношениями.
"Понятно, что у обертывающей алгебры алгебры Ли квадратичные соотношения; но ведь квадратичные соотношения могут иметь самый разный вид. Что, собственно, должна утверждать теорема ПБВ для произвольных квадратичных соотношений?" -- не понял я. Аркаша на минуту задумался и объяснил, что надо ввести лексикографический порядок на мономах. Так оно все и закрутилось. К концу весны появилась формулировка "теорема ПБВ выполнена для любых неоднородных квадратичных соотношений с кошулевой однородной частью"; а летом 1990 года мы с Сашей П. уже вовсю рисовали бар-комплексы, спектральные последовательности и все прочее, связанное с квадратичными алгебрами, у А.В. на даче.
Связь моих нынешних занятий с первой работой, где доказывалась гипотеза Гивенталя про формулы Плюккера, прослеживается с трудом, если вообще. Но от квадратичных алгебр к контрамодулям тянется вполне отчетливая ниточка, через неоднородную кошулеву двойственность и контрапроизводные категории. В этом смысле, я до сих пор занимаюсь продолжением того, чем с подачи Аркаши начал заниматься тридцать лет назад.
P.S. Что до компьютеров, то мне кажется, что адрес е-мейла у меня появился году в 1991, наверное. В общем, скорее в 91, чем в 92. А может быть, и в конце 90-го. На домене 57-й школы. Чтобы получить письмо, надо было приехать в школу в подходящий момент, когда компьютерная комната ("хакерка") еще открыта, но уже свободна от уроков.
Но главной проблемой было послать письмо. Об те времена, пользоваться адресными книжками мы не умели; почту читали командой "mail", а отправляли командой "mail адрес". Правильно набрать "адрес" (адрес электронной почты получателя) удавалось в среднем со второй попытки, подчас и третьей. Среднее расстояние между попытками составляло пару недель. На протяжении которых получатель волновался, почему ему не пришел ответ на его письмо, пытался связаться со мной через третьих лиц, и т.д.
P.P.S. Не освещенной выше осталась преподавательская деятельность. Мне кажется, что в 1990-91 учебном году у нас был семинар, или скорее, что-то вроде неформального курса лекций, который я читал для своих знакомых и, приблизительно, сверстников. Курс был по книжке Гетцлера, Берлин и Вернь про теорему Атьи-Зингера об индексе для операторов Дирака, доказательство с помощью вычисления асимптотики ядра теплопроводности. В 1989-90 году я рассказывал про что-то другое -- возможно, про гомологическую алгебру, как обычно. Мы собирались в одном из зданий МГУ, чаще в том, где находились ВМК и экономфак -- там легче было найти свободную аудиторию. Происходило это обычно раз в неделю, часто (но не всегда) по вечерам, и длилось дольше обычной пары -- часа два-три. Когда звучал звонок и оказывалось, что комнате, где мы сидели, будет какое-то официальное занятие -- мы шли искать другую комнату.
P.P.P.S. Собственный домашний компьютер, о котором я мечтал много лет, появился у меня только в январе 1994 года. А электронная почта, через модем, звонивший по телефону с треском и гудками, и программу UUPC с бегущими по экрану цветными буковками, на нем заработала в январе 95 (поначалу очень плохо, с задержкой и потерей писем из-за ошибок в настройке сервера, потом получше).
Кстати, если быть совсем уж точным, то буковки были цветными в моем сознании человека, знавшего, как это выглядит -- на экране-то у меня дома они были разных красивых оттенков серого, поскольку монитор был черно-белым, что меня вполне устраивало.
Постинг Гр.С. навеял идею -- рассказать, что я делал в 1990 году.
В том году мне исполнилось 17 лет. В весеннем семестре (т.е., в первом полугодии) я был студентом второго курса, в осеннем -- третьего. На мехмате МГУ, будь он неладен.
Как раз в декабре 89 -- январе 90 года случился известный инцидент, когда некий доцент поставил мне незачет по курсу обыкновенных дифференциальных уравнений, с мотивировкой, что я решил выданную мне задачу, но из моего решения он увидел, что я не владею методом, для проверки владения которым эта задача была мне выдана. Пришлось пересдавать. А, кажется, с сентября 1990 и на последующие два года сложилась ситуация с занятиями по физкультуре, когда я вставал каждый понедельник в 6 утра, чтобы приехать к 8 часам на Воробьевы горы и там, переодевшись в спортивную форму, на протяжении полутора часов неспешно прогуливаться по площадке, на которой другие студенты играли в футбол. Стараясь по возможности уклоняться от попадания ими в меня мячом -- а то неприятно, в лицо может прилететь или еще куда. В общем, обычная тоскливая белиберда, но на что только не пойдешь ради военной кафедры (не бежать же на десять лет за границу от угрозы призыва в армию).
История сохранила точную дату -- 10 мая 1990 года я отнес в редакцию московского журнала "Функциональный анализ и его приложения" первую в своей жизни научную работу. Это была заметка на две странички, с доказательством, разбитым на шаги, нумерованные римскими цифрами от I до VII. Содержание заметки было придумано где-то в конце осени 1989, текст написан не позже начала весны 1990, но еще некоторое время потребовалось, чтобы дойти до редакции. Доказывалась в той работе гипотеза, сформулированная в такой же короткой заметке Саши Гивенталя (совершенно взрослого тогда уже математика, а впоследствии, пожалуй, даже и знаменитого). Фокус состоял в том, что в 1986-87 учебном году я прочел очень хороший аспирантский учебник по алгебраическим группам и алгебрам Ли, в 1988 году сдал по нему неформальный экзамен, и, в общем, действительно немножко владел материалом. Для человека, владевшего этим материалом, данная конкретная гипотеза была вполне разрешимой задачей.
В отличие от предыдущего сюжета, следующий я помню более смутно. Т.е., помнить-то я его помню, но привязка ко времени не настолько очевидна. Но все же мне кажется, что заниматься квадратичными алгебрами я начал где-то в начале 1990 года. Дело было так: мы А.В. беседовали у него дома, и он вдруг сказал, что надо бы придумать теорему Пуанкаре-Биркгофа-Витта для квадратичных алгебр. Имелись в виду, как мне помнится, алгебры с неоднородными квадратичными соотношениями.
"Понятно, что у обертывающей алгебры алгебры Ли квадратичные соотношения; но ведь квадратичные соотношения могут иметь самый разный вид. Что, собственно, должна утверждать теорема ПБВ для произвольных квадратичных соотношений?" -- не понял я. Аркаша на минуту задумался и объяснил, что надо ввести лексикографический порядок на мономах. Так оно все и закрутилось. К концу весны появилась формулировка "теорема ПБВ выполнена для любых неоднородных квадратичных соотношений с кошулевой однородной частью"; а летом 1990 года мы с Сашей П. уже вовсю рисовали бар-комплексы, спектральные последовательности и все прочее, связанное с квадратичными алгебрами, у А.В. на даче.
Связь моих нынешних занятий с первой работой, где доказывалась гипотеза Гивенталя про формулы Плюккера, прослеживается с трудом, если вообще. Но от квадратичных алгебр к контрамодулям тянется вполне отчетливая ниточка, через неоднородную кошулеву двойственность и контрапроизводные категории. В этом смысле, я до сих пор занимаюсь продолжением того, чем с подачи Аркаши начал заниматься тридцать лет назад.
P.S. Что до компьютеров, то мне кажется, что адрес е-мейла у меня появился году в 1991, наверное. В общем, скорее в 91, чем в 92. А может быть, и в конце 90-го. На домене 57-й школы. Чтобы получить письмо, надо было приехать в школу в подходящий момент, когда компьютерная комната ("хакерка") еще открыта, но уже свободна от уроков.
Но главной проблемой было послать письмо. Об те времена, пользоваться адресными книжками мы не умели; почту читали командой "mail", а отправляли командой "mail адрес". Правильно набрать "адрес" (адрес электронной почты получателя) удавалось в среднем со второй попытки, подчас и третьей. Среднее расстояние между попытками составляло пару недель. На протяжении которых получатель волновался, почему ему не пришел ответ на его письмо, пытался связаться со мной через третьих лиц, и т.д.
P.P.S. Не освещенной выше осталась преподавательская деятельность. Мне кажется, что в 1990-91 учебном году у нас был семинар, или скорее, что-то вроде неформального курса лекций, который я читал для своих знакомых и, приблизительно, сверстников. Курс был по книжке Гетцлера, Берлин и Вернь про теорему Атьи-Зингера об индексе для операторов Дирака, доказательство с помощью вычисления асимптотики ядра теплопроводности. В 1989-90 году я рассказывал про что-то другое -- возможно, про гомологическую алгебру, как обычно. Мы собирались в одном из зданий МГУ, чаще в том, где находились ВМК и экономфак -- там легче было найти свободную аудиторию. Происходило это обычно раз в неделю, часто (но не всегда) по вечерам, и длилось дольше обычной пары -- часа два-три. Когда звучал звонок и оказывалось, что комнате, где мы сидели, будет какое-то официальное занятие -- мы шли искать другую комнату.
P.P.P.S. Собственный домашний компьютер, о котором я мечтал много лет, появился у меня только в январе 1994 года. А электронная почта, через модем, звонивший по телефону с треском и гудками, и программу UUPC с бегущими по экрану цветными буковками, на нем заработала в январе 95 (поначалу очень плохо, с задержкой и потерей писем из-за ошибок в настройке сервера, потом получше).
Кстати, если быть совсем уж точным, то буковки были цветными в моем сознании человека, знавшего, как это выглядит -- на экране-то у меня дома они были разных красивых оттенков серого, поскольку монитор был черно-белым, что меня вполне устраивало.
