К предыдущему

Аргумент этот объясняет, помимо прочего, и мою личную профессиональную неприкаянность последних лет. Помимо общей обстановки предкризисного тупика и предгрозовой духоты, ощущавшейся, конечно, в последние месяцы уже многими людьми и, наверное, не только в России, есть простой фундаментальный фактор -- люди не рвутся иметь дело с тем, чего они не понимают.

Думается мне, что любой нормальный математик из развитой, цивилизованной и благополучной (читай, "когда-то свободной") западной страны испытывает, глядя на меня и мои работы, прежде всего чувство глубокого недоумения.

Что это такое? Для чего это написано? Чего добивается этот человек, и зачем ему это нужно?

Кто в какой-нибудь, типа, Франции может понять, что московского математика гложет огонь воспаленных душевных ран, ярко разгорающийся от любой неудовлетворенности собой и утоляемый одними только подвигами служения нравственному идеалу, им самим же для себя выдуманному?

В какой-нибудь, типа, Америке таких не делают.

Брать зонтик или не брать зонтик

На самом деле, ответ на вопрос, почему я вдруг сорвался и уехал из Москвы, и прилагаю усилия к тому, чтобы подольше не возвращаться, необычайно прост и никак прямо не привязан к предположениям о том, насколько опасно было бы мне оставаться в Москве уже сейчас, или когда это могло бы стать непосредственно опасным.

Сорвался и уехал я потому, что после продолжительных размышений меня вдруг осенило, куда именно мне сейчас нужно ехать, -- и сразу же, как только это произошло. А возвращаться не хочу потому, что никогда не считал жизнь ради заработка, обеспечивающего материальное потребление, достойной для себя формой существования.

Я оставался в Москве все эти годы, поскольку мне виделась важная польза в той деятельности, которую я там осуществлял, бОльшая, чем мне удалось бы приносить в каком-нибудь другом месте. Польза науке от моих работ; польза студентам от моего преподавания.

Но, как известно, когда говорят пушки, музы молчат. Даже с точки зрения простого личного выживания, мне было важно успеть побольше сделать в математике, пока было время, чтобы составить себе имя и репутацию, и обеспечить спрос на свою деятельность за пределами России. В не меньшей мере и студентам было важно выучиться, обзавестись, на уровне своей возрастной категории, репутацией и заслугами, которые помогут им найти себе место в новых условиях.

Сегодня это окно возможностей закрылось. Поток событий, одно тревожнее другого, идет с такой интенсивностью, что за характерный период времени для кардинального изменения обстановки в нынешнем кризисе ничего существенного сделать в математике нельзя. Дополнительная дельта прироста понимания предмета или подтверждений такого понимания у студентов от тех нескольких лекций и занятий, которые я мог бы еще успеть сейчас прочитать или провести в Москве, пренебрежимо мала.

Реально, мое продолжающееся пребывание и преподавание в Москве, не внося никакого ощутимого научно-педагогического вклада, работало бы сейчас на поддержание фикции, что жизнь продолжает идти нормальным чередом, невзирая на поток тревожных новостей, так сказать, "business as usual". На мой взгляд, сейчас это уже не так и не может быть так, все это не business as usual, и поддерживать подобные иллюзии не следует.

Год за годом образованные москвичи твердили себе и друг другу, что надо ехать, ехать надо, не поднимая и пальца для того, чтобы что-нибудь предпринять в этом направлении. Понятие об этом превратилась в шутку. Но теперь это уже не шутка совсем, и ясный сигнал тому есть главное, что я могу предложить сегодня своим студентам.

Мое отсутствие в коридорах и аудиториях нашего факультета призвано объявить громче любых возможных слов: меня уже нет здесь, в этом городе и в этой стране, и вас тоже быть здесь не должно. Одновременно можно поставить эксперимент и показать пример того, как можно быстро встать и уехать, как это делается. Личный пример, как известно, есть важнейший из педагогических инструментов: делай, как я.

Ну, и главное, собственно говоря -- нельзя терять время, пора перестать терять время, пока его еще, может быть, немного есть. Надо готовить почву для обустройства на новом месте, для эвакуации своих близких.

Программа пребывания - 2

Вернулся из Брно, сделав там доклад и побеседовав с третьим автором этой работы.

На выходных предполагается одна частная встреча, в понедельник -- беседа с четвертым автором этой работы. На понедельник через неделю назначен доклад в Праге.