![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
"Future authoring program"
"You need to know where you are and where you're going. Random wandering will not move you forward. It will instead disappoint and frustrate you." -- https://www.facebook.com/watch/?v=729855267479765
Живо воображаю себе, как в студенческие годы я мог бы написать:
"Я буду десятилетиями искать и находить задачи, которые никто бы без меня не решил, определения, которые никто бы без меня не оценил, и потенциальные возможности построения математических теорий, которыми никто бы без меня не воспользовался. Отбиваясь от попыток вовлечь меня на подчиненных ролях в чужие проекты. Так я буду бОльшую часть жизни влачить маргинальное существование, зато польза от меня математике в долгосрочной перспективе будет максимизирована."
Ср.:
"- А Модест-то Мусоргский! Бог ты мой, а Модест-то Мусоргский! Вы знаете, как он писал свою бессмертную оперу "Хованщина"? Это смех и горе. Модест Мусоргский лежит в канаве с перепою, а мимо проходит Николай Римский-Корсаков, в смокинге и с бамбуковой тростью. Остановится Николай Римский-Корсаков, пощекочет Модеста своей тростью и говорит: "Вставай! Иди умойся и садись дописывать свою божественную оперу "Хованщина"!"
И вот они сидят - Николай Римский-Корсаков в креслах сидит, закинув ногу за ногу, с цилиндром на отлете. А напротив него - Модест Мусоргский, весь томный, весь небритый, - пригнувшись на лавочке, потеет и пишет ноты. Модест на лавочке похмелиться хочет: что ему ноты! А Николай Римский-Корсаков с цилиндром на отлете похмелиться не дает...
Но уж как только затворяется дверь за Римским-Корсаковым - бросает Модест свою бессмертную оперу "Хованщина" - и бух в канаву. А потом встанет и опять похмеляться, и опять - бух!.."
Живо воображаю себе, как в студенческие годы я мог бы написать:
"Я буду десятилетиями искать и находить задачи, которые никто бы без меня не решил, определения, которые никто бы без меня не оценил, и потенциальные возможности построения математических теорий, которыми никто бы без меня не воспользовался. Отбиваясь от попыток вовлечь меня на подчиненных ролях в чужие проекты. Так я буду бОльшую часть жизни влачить маргинальное существование, зато польза от меня математике в долгосрочной перспективе будет максимизирована."
Ср.:
"- А Модест-то Мусоргский! Бог ты мой, а Модест-то Мусоргский! Вы знаете, как он писал свою бессмертную оперу "Хованщина"? Это смех и горе. Модест Мусоргский лежит в канаве с перепою, а мимо проходит Николай Римский-Корсаков, в смокинге и с бамбуковой тростью. Остановится Николай Римский-Корсаков, пощекочет Модеста своей тростью и говорит: "Вставай! Иди умойся и садись дописывать свою божественную оперу "Хованщина"!"
И вот они сидят - Николай Римский-Корсаков в креслах сидит, закинув ногу за ногу, с цилиндром на отлете. А напротив него - Модест Мусоргский, весь томный, весь небритый, - пригнувшись на лавочке, потеет и пишет ноты. Модест на лавочке похмелиться хочет: что ему ноты! А Николай Римский-Корсаков с цилиндром на отлете похмелиться не дает...
Но уж как только затворяется дверь за Римским-Корсаковым - бросает Модест свою бессмертную оперу "Хованщина" - и бух в канаву. А потом встанет и опять похмеляться, и опять - бух!.."
no subject